когда меняются люди

Есть такое слово в белорусском – дазвол. По-русски – разрешение. Белорусские автоперевозчики, которые по разрешительной системе работают, естественно (коротко ведь и доходчиво), вместо разрешения говорят дазвол. И специализированные издания белорусских автоперевозчиков, несмотря на всю свою  русскоязычность, часто употребляют дазвол как синоним к разрешению (будете туда корректором устраиваться, имейте в виду).

Я про эти слова сейчас вспомнила, потому что позвонил в редакцию перевозчик. И вспомнила ещё, что надо пост написать про вчерашний вечер в Литературном Музее Петруся Бровки.

Там поэты читали стихи на белорусском и русском языках. В оригиналах и переводы. «Двуязычный Минск: поэтический перевод как общение» – так эти чтения назывались.

Я белорусский язык знаю плохо, поэтов почти не знаю. На самом деле, чтобы прийти и слушать, можно вообще ничего не знать. Достаточно хотеть прийти и слушать.

***

Светлая худенькая девушка в клетчатой юбке читала свой перевод на русский. И когда читала, другая становилась. Тихо читала, но слышно было каждый звук. Читала хорошо.

***

Молодой человек вышел и сказал – я не переводчик и не поэт. Такая история. Прочитал стихотворение на белорусском языке как раз тогда, когда переживал те же чувства, что и поэт. Захотел с поэтом пообщаться. В результате перевёл стихотворение на русский. Перевёл прекрасно.

***

Стихи не все умеют читать, ни чужие, ни даже свои собственные.

***

Прозвучало мнение, что сам себя переводить автор не должен (даже если языки знает). Переводить должен другой автор, чтобы смотреть на произведение снаружи.

У переводчиков – самые разные профессии.

Переводчик и автор могут общаться и спорить. И даже на чтениях вдруг вспоминались, выяснялись и обсуждались какие-то подробности.

Спасибо Дмитрию Строцеву, Тане Ткачевой и всем, кто читал. А особенно Павлу Антипову и Надежде Кохнович.